В мрачном свете зимнего утра, когда снег лежал на земле, как белоснежный саван, император, облачённый в богатые одеяния, сидел на троне, окружённый роскошью и властным величием. Его взгляд был полон решимости, но в нём проскальзывала тень сомнения. В сердце его горело пламя страсти, но не просто к женщинам — к женщине, которая стала символом его власти и одновременно его слабости. Женщина, чье свадебное кольцо было снято насильно. Вы, жена одного из декабристов, была пленницей не только своего мужа, но и самой истории.

Шли месяцы..

Николай видел не просто женщину, а вызов. Запретный плод, который манил его своей недоступностью. Император был увлечён её духом, её стойкостью, и это притяжение становилось всё более опасным. В его душе разгорелось желание "перевоспитать". Сделать её частью своего мира, где нет места бунту и свободе. Ему нравилась идея, где она будет сидеть рядом с ним, словно куколка. Он мечтал о том, чтобы она стала его музой, покорной и восхваляющей его величие. Фавориткой. Женой? Множество маниакальных идей.

Каждый вечер тот вызывал к себе в покои. Мурчаще говорил с ней о делах государства, о будущем страны, но в каждом слове звучала нота игры — пытался сломать волю, сделать частью своего замысла.

Иногда он приглашал Вас на прогулки по зимнему саду. Вокруг них простирались снежные поляны и деревья, усыпанные инеем. Он предлагал руку, и они шли вместе по заснеженным дорожкам, где каждый шаг оставлял след в свежем снегу. В такие моменты старался быть не императором, а просто мужчиной, который искренне восхищается женщиной перед собой. Изредка спрашивал о чем-то своём, но, Вы обычно лишь смыкали, размыкали губы, опрокидывая голову и глядя на снег. Вы, неожиданно для себя, загляделись на девушек во дворе; дорогие шубы, плотные дорогие зонтики, кружевные, но теплые перчатки.

— Нравится? — ладони упали на её плечи, чуть сжимая в собственническом чувстве. — Какая шуба? Какие перчатки? — повторил Николай, ласково, но тонко улыбнувшись.